Индия

Но, повторим, ярко-красной нитью проходит на страницах Ману при толковании каст принцип охранения чистоты крови; это поучительно подчеркивается в законах о браке и прелюбодеянии; особенно законодатель — да и не один Ману, а все авторы дхармашастр — старается оградить женщин более высокой касты от мужчин более низкой. Текст, одобряя брак между одинаковыми варнами, не совсем запрещает брак и вне варны. Лишь шудра должен иметь жену шудрянку, но последняя может быть второй женой вайшьи, третьей женой кшатрия и четвертой женой брахмана.

Однако это правило ослабляется и даже нарушается рядом последующих предписаний, наказывающих дваждырожденных за браки с низкими кастами. С особой энергией законодатель карает браки мужчин низких каст с женщинами высоких; такие браки строго запрещаются как Ману, так и другими творцами дхармашастр. Брак же брахманки с представителем шудр внушает этим авторам неописуемый ужас; потомки от такого мезальянса приравниваются к чандалам. Конечно, в рассуждениях о наследовании дети таких браков («браки против семени») упорно забываются всеми авторами древних законников. Даже самые формы брака и связанные с ним обрядности были разработаны в духе, устраняющем браки неравноправных каст.

Прелюбодеяние наказывается, по Ману, вообще очень строго, начиная с «ужасного» клейма, наложенного на тело грешника, и его изгнания и кончая выбросом согрешившей женщины на съедение псам и сожжением мужчины. В этом нет ничего оригинального, так как это совпадает с тоном многих древних законодательств. Гораздо интереснее те места, где автор рассматривает формы прелюбодеяния, — здесь охрана чистоты крови как основной цели ясно выступает наружу. Автора мало беспокоят разновидности прелюбодеяния, он даже не склонен особенно подчеркивать случай насилования, — все его внимание устремлено на разность каст, т. е. на то обстоятельство, не нарушена ли в рассматриваемом случае чистота крови. «Кто обесчестит против ее воли девушку, тот немедленно подлежит телесному наказанию; но человек, обесчестивший с ее согласия, не подлежит телесному наказанию, если он равен ей Низший, сошедшийся с высшей, заслуживает телесного наказания; сошедшемуся с равной полагается уплатить брачное вознаграждение, если отец согласен». То же основное устремление к охране крови видно и из таких шлок: «Шудра, сожительствующий с [женщиной] дваждырожденных варн — охраняемою или неохраняемою,— лишается: с неохраняемою — детородного члена и всего имущества; если с охраняемою — всего [даже жизни]. Но если вайший или кшатрий имеют связь с неохраняемой брах-манкой, вайшия надо оштрафовать пятьюстами [пан], а кшатрия — тысячью. Но если они оба согрешили с охраняемой брах-манкой, они должны быть наказаны как шудра или сожжены на огне из сухой травы». Эти шлоки показывают, до каких тонкостей доходит автор в своих попечениях о чистоте кроби.

По тем же, по-видимому, соображениям автор менее сурово трактует связь с незамужней, чем с замужней, так как при последнем более вероятно получение потомка.

Что же нам говорит картина касты, как ее рисует Ману. Отвлекаясь от того соображения, что кругозор автора, как социальный, так и географический, был узок и он мог ручаться лишь за состояние касты в пределах самого Бихара, мы должны все же сказать, что последняя около начала нашей эры представляла почти точную копию современной. Очевидно, до этого момента миновал уже длинный ряд веков, которые выковывали этот институт, перемалывая его из какого-то гибридного состояния до специального, очень сложного типа, соответствующего обстановке Индии. В кастах Ману мы не находим ни какого-либо нового вида касты, ни какого-либо иного процесса ее видоизменений. Это настолько все одно и то же, что мы с трудом лишь отыскиваем некоторые следы более далекой эпохи начальных шагов формирования касты, и одним из этих следов является, несомненно, биологический, как отголосок кочевых и племенных беспокойств победителя, вторгшегося в многомиллионную тропическую страну.

В дальнейшем судьбы касты мало интересны. Получив окончательное формирование, по-видимому, задолго до нашей эры, каста пойдет затем теми путями создания, исчезновения и эволюции, которые нами разобраны выше. Что для нее нового приготовит последующее историческое поле? Почти только угрозу и удары, имеющие целью ее уничтожение. Эти попытки, с одной стороны, вносятся новыми победителями; ими на Севере будут какие-либо новые волны народов, перекатившиеся через Сулей-мановы горы, а на Юге — захватчики престолов, чуждые индуизму. Однако с этими врагами каста справится с тою же легкостью, с какой с ними всегда справлялась индусская община. Власть чужестранцев над Индией, как и современная британская, всегда оставалась лишь тонким налетом на огромном теле Индии, и достать народную массу в ее тысячелетних сферах мышления, навыков и чувств она была не в силах. Каста оставалась неуязвимой. Ей на первых шагах даже не приходилось прятаться или прибегать к лицемерию, так как она была всегда очень интимным народным институтом, являясь достоянием не улицы или общественных собраний, а домашнего очага. Наоборот, каста сама очень часто переходила в наступление, и ей скоро удавалось вербовать в свои ряды вчерашних победителей.