Индия

Ванда не обратила внимания на мои слова. Она сбежала вниз, а я рискнула быстро‑быстро взлететь по чердачной лестнице, балансируя при этом подносом. Дарлинг опять была напряжена, но, когда я ввернула новую лампочку – чертовски трудное занятие в кромешной тьме, – сразу успокоилась. Она с жадностью выпила апельсинового сока, а потом стала ковыряться в моих любимых сандвичах с бананом, плавленым сыром и медом. Кусочки банана она отодвинула в сторону и слизнула мед.

– Ешь как следует, Дарлинг! – сказала я.

Свой сандвич я уплела с удовольствием, а закончила тем, что доела и сандвич Дарлинг, к которому она едва прикоснулась.

– Почему тебя так долго не было, Индия?

– Меня задержал папа. Он напился. Это так противно.

– Ты хочешь сказать, что он был в пабе?

– Я не знаю. Он всегда прячет где‑то виски. Одну держит дома, в своем письменном столе. Может быть, другая у него в офисе. Ненавижу его запах, когда он выпьет виски.

– И я терпеть не могу этот запах. И то, какими злыми делает их виски. Терри, как только выпьет виски, сразу начинает цепляться ко мне, – сказала Дарлинг, потирая свой лоб.

– Он и раньше бил тебя?

– Много раз! Однажды он решил, что я из‑за чего‑то посмеялась над ним, и так схватил меня рукой за горло, что я подумала, сейчас он задушит меня. Он‑то сказал потом, что это просто шутка и он хотел только дать мне хороший урок, но на шее у меня остались такие синяки, что маме пришлось несколько дней не пускать меня в школу. Он купил мне дурацкого большого медведя с выпученными глазами и еще маленькое сердечко со словами «Будем дружить» – после всего! Он все крутился вокруг меня, представляясь всамделишным медведем, и глупо рычал. Я сидела молча с каменным лицом, и мама сказала, что я маленькая злючка и неужели я не способна понять, что Терри изо всех сил старается поладить со мной.

– Как это жестоко со стороны твоей мамы.

– Такая уж она и, наверно, другой быть не может. Ему она простила бы все, просто потому, что он ее парень. Он мог бы перерезать мне горло, а она только охала бы: «Ох, Дарлинг, не истеки кровью, не умирай, маленькая ты злючка, ведь из‑за тебя у Терри будут неприятности с полицией». Послушай, а ведь копы могли бы поверить, что Терри на этот раз прикончил меня! Мы позвонили бы им по телефону, анонимно, и сказали бы, что не сомневаемся, Дарлинг Митчелл мертва, и виноват во всем ее пройдоха отчим, последний раз видели, как он преследовал ее по улице в Латимере! – Дарлинг просто давилась от смеха, хотя все еще дышала с трудом. Но потом увидела мое лицо.

– Ты что? Его ведь не арестовали, верно?

– Его – нет, а Майкла – да.

– Майкла? О чем ты? Какой Майкл?

– Тот смешной парень с мамой, они соседи твоей Нэн.

– Бедный дуралей Майкл! Господи, что он натворил? Он же мухи не обидит.

– Они думают, он прикончил тебя.

– Что? Спятили они, что ли? И почему Майкл? Он помог мне спрятаться от Терри. Боже мой! Может, кто‑нибудь видел меня с Майклом? О, Индия, что нам делать? Его мамаша просто свихнется. А Майкл даже не поймет ничего. Это ужас!

– Знаю… но я уверена, они расспросят его и отпустят.

– А если нет? – Дарлинг судорожно схватила меня за руку. – Как ты считаешь, я должна сдаться?

– Нет! Нет, ты не должна этого делать, не должна!

– Почему все пошло наперекосяк? Я была так счастлива у Нэн, – простонала Дарлинг.

Я не могла не почувствовать обиды. Почему она не могла быть счастливой здесь? Я так старалась, чтобы ей было приятно и удобно, добывала для нее все, что только могла. Конечно, я не сказала ни слова, но Дарлинг все угадала по моему лицу.