Индия

Год 1967‑й. Судья требует сурового приговора для спекулянта билетами, пойманного у входа в один из крупнейших бомбейских кинотеатров. В ходе расследования выясняется, что парень замешан и в ряде более серьезных преступлений. В особенности же в краже переплавленных золотых изделий.

Но полиции так и не удалось выйти на след главаря. Восемнадцатилетнего спекулянта билетами очень скоро выпускают из тюрьмы, в основном благодаря заступничеству всеми уважаемого режиссера Проспера Шармы и его обещанию найти для обвиняемого неплохую работу, которая сделает из него достойного и законопослушного гражданина. Все говорят о необычайно благородном поступке со стороны мистера Шармы, который в общем‑то во всем этом деле выступал в качестве пострадавшей стороны. Кинотеатр «Голиаф», рядом с которым арестовали парня, принадлежит к числу кинотеатров, являющихся собственностью семьи супруги мистера Шармы.

Юный преступник, Калеб Мистри, полностью оправдал доверие своего патрона.

К 1973 г. Калеб уже проработал на студии «Остров» шесть лет. В 1974 г. после самоубийства своей первой жены он женится во второй раз – на красавице из общества, – и о нем ходит слух, что он снимает свой собственный экспериментальный фильм «Циклон». 1974‑й становится самым удачным годом для Калеба Мистри.

Но именно в 1973 г. он перестает улыбаться на фотографиях.

Все объяснил «Циклон». Калеб воспроизвел в своем творчестве гибель собственной жены, а не Майи. Две разорванные нити соединились. Я почувствовала, как тяжелый пресс, сжимавший мою голову, начал постепенно ослабевать. Так часто случается перед началом муссона, когда юго‑западные ветры, дующие над Северной и Южной Индией, встречаются и резко усиливаются, и это обычно совпадает со снижением атмосферного давления.

Я выключила аппарат для просмотра микрофильмов и попросила библиотекаря скопировать несколько особенно заинтересовавших меня газетных заметок.

* * *

– Тот факт, что Шарма является владельцем здания, в котором жил Сами, никак не может служить доказательством того, что он замешан в его убийстве, – сказал Рэм, когда я позвонила ему из библиотеки. – Он вполне мог забыть о том, что ему принадлежат эти трущобы. Ребята типа Шармы владеют таким количеством собственности, что они .

– Твоими устами говорит сама мудрость. А как насчет этого дела с кражей переплавленного золота, так называемых бисквитов? Ты об этом что‑нибудь раньше слышал?

– Как в «Макавити»? – В его голосе звучала легкая насмешка.

– Рэм.

– Ну конечно. Если ты достаточно сообразителен и не хочешь, чтобы приличная доля твоих доходов переходила в карман налогового агента, тебе придется переплавить все свое незадекларированное золото в слитки, «бисквиты», напоминающие монеты крупного размера. Так почти все респектабельные бомбейцы хранят свои левые деньги. Единственная сложность возникает в том случае, если у вас это золото стянут, так как вы лишены возможности заявить в полицию. Потому воры так и падки на «бисквиты».

– Но откуда же ворам становится известно, у кого есть эти «бисквиты»?

– Знаешь ли, в тех разновидностях бизнеса, в которых большие деньги часто переходят из рук в руки, это просчитывается довольно легко .

– Кино, наркотики, проституция . – начала я.