Индия

Две тысячи человек погибло во время этого ужасного приключения. Американский инженер был таким, образом, первым изобретателем торпеды, которая тридцать лет спустя произвела переворот в морском искусстве всего мира.

Дней через пять «Диана» прибыла в Гоа, и отряд авантюристов (к которым присоединились теперь Эдуард и Мари), сидевших по распоряжению Сердара в хаудах на спине Ауджали, двинулся форсированным шагом по направлению к Гоурдвар-Сикри.

IX

Осада Гоурдвар-Сикри. — Окруженные со всех сторон. — Майор Кемпуэлл. — Все средства истощены. — Надо сдаваться. — Похищение майора. — На рейде Бомбея. — Отъезд парохода. — Фредерик де Монморен. — Брат Дианы.

Вот уже пять месяцев, как крепость Гоурдвар, защищаемая полковником Лайонелом Кемпуэллом, который командовал батальоном в пятьсот шотландцев, выдерживала осаду двадцати тысяч сипаев, снаряженных полной амуницией и осадными пушками.

Управляемые старыми артиллеристами англо-индусской армии, пушки в течение шестидесяти дней пробивали бреши в укреплениях, покрывая всю крепость бомбами и ядрами. Осаждающие сделали восемнадцать атак, которые были все отражены и не дали никаких результатов, за исключением гибели нескольких тысяч людей.

Днем осажденные рыли казематы и рвы для собственной защиты, а ночью исправляли бреши, пробитые пушками в укреплениях. Майор находился постоянно во главе работающих, ободряя их своим примером и поддерживая их мужество уверениями, что скоро к ним на помощь прибудет армия.

Майор знал, что помощь не придет или если и придет, то лишь когда от крепости не останется и камня на камне и ни одного из ее защитников; надо было раньше всего снять осаду с Шиншары, Лукнова, взять обратно Дели. Только после окончательного почти подавления можно было добраться до Гоурдвара, крайнего поста Англии на границах Бутана и верхних долин Гималаев, принадлежащих султану Куавера, который был на стороне восстания. Он знал также, что разные стратегические соображения и небольшое количество войск, находившихся в распоряжении Англии, не позволяли ей послать специальный для этого отряд, который неминуемо потерял бы тысячи человек во время перехода. Майор не мог быть уверен при этом, что ему удастся спасти эти пятьсот человек: он был твердо убежден в том, что гарнизон Гоурдвара заранее уже принесен в жертву и предоставлен, так сказать, своей несчастной судьбе.

Какую же силу нужно было ему иметь, чтобы держаться в течение пяти месяцев, имея при этом абсолютное убеждение в том, что все труды и старания его бесполезны! Можно с уверенностью сказать, что, открой он всю истину своим людям, эти грубые люди поступили бы совсем иначе. Они с первых же дней осады потребовали бы от него, чтобы он сдался на капитуляцию с условием оставить всех в живых; капитуляцию эту начальники туземцев подписали бы обеими руками, а затем, обезоружив весь гарнизон, предоставили бы своим солдатам изливать на нем все бешенство.

Без героического молчания майора все защитники Гоурдвара уже не существовали бы. Двадцать раз уже собирался этот воин-герой сделать отчаянную вылазку и искать смерти в битве, вместо того чтобы ждать целые месяцы с душевной тревогой неизбежного конца и самых ужасных пыток, которым индусы не замедлили бы подвергнуть пленников; избиения, опозорившие гарнизон и предпринятые по распоряжению капитана Максуэлла, не позволяли надеяться ни на малейшее смягчение ожидающей их судьбы.

Майор Кемпуэлл, как вы уже, вероятно, поняли, не принимал никакого участия в этом гнусном и бесполезном деле. Он находился в Дели в то самое время, когда город этот был взят бунтовщиками, и только благодаря быстроте и силе своей лошади удалось ему бежать и добраться до Гоурдвара. Когда он прибыл туда вечером, весь покрытый пылью и еле держась в седле, — он сделал пятьдесят миль в восемнадцать часов — бесстыдная бойня, исполненная по распоряжению капитана Максуэлла, была уже окончена утром того же дня, а так как он немедленно, вследствие старшинства, принял командование крепостью, то на него взвалили ответственность за эту дикую расправу не только во всей Индии, но и среди цивилизованных народов, которые с единодушным отвращением и негодованием отнеслись к этому преступлению.