Индия

— Едем домой! — оборвал его Барнет, побледневший вдруг, как и его товарищ. — Я не беспокоился бы так, будь с нами револьверы и карабины Кольта! Впрочем, если на нас нападут, то не здесь на озере, а потому скорее в Нухурмур! Кто знает, мы там нужны, быть может.

— Едем! Лучше этого мы ничего не можем сделать в том состоянии духа, в каком мы находимся теперь. Все наши страхи были основаны на пустяках, не будь у нас перед глазами этого недавнего и необъяснимого следа.

— Особенно, мой милый Барбассон, если мы поставим его в связь с другим фактом — закрытия люков, — с которым это ничего общего не имеет.

— Кто знает? — сказал провансалец. — Дай Бог, чтобы не на нашей шкуре это было доказано!

Но друзьям сегодня пришлось переходить от одного удивления к другому. Не успел Барбассон взяться за рукоятку проводника, тогда как Барнет держал руль, поворачивая вправо, как лицо его из бледного превратилось вдруг в сине-багровое и он едва не упал навзничь, как бы под влиянием апоплексического удара. Барнет, ничего не понимавший, бросился к нему на помощь и поддержал его, говоря:

— Ради Бога, что с тобой? Полно, Барбассон, я не узнаю тебя, верни себе обычное хладнокровие!

Несчастный, который под влиянием сильного волнения не в состоянии был произнести ни слова, напрасно делал ему молящие жесты, приглашая молчать. Но Барнет продолжал его пилить до тех пор, пока товарищ его, к которому вернулся дар слова, не сказал ему глухим голосом:

— Молчи ты, ради Бога! Ты не понимаешь, что мы погибли и твои проповеди раздражают меня, вместо того чтобы успокаивать.

— Погибли! — пролепетал Барнет. — Погибли! Что ты хочешь сказать?

— Вот тебе, смотри! — сказал Барбассон, успевший вернуть себе силы. — И он одним пальцем ударил по рукоятке, которая тотчас же завертелась, не останавливаясь.

— Ну? — спросил все еще ничего не понимавший Барнет.

— Ну! Рукоятка соскочила с крючка внутри, как только я дотронулся до нее, и теперь она не имеет никакого сообщения с машиной, а раз последняя не действует, нельзя управлять винтом. Мы находимся в десяти километрах от берегов, не имея возможности двинуться к ним, а потому мы обречены на смерть от голода посреди озера.

На этот раз дрожь неподдельного ужаса пробежала по телу Барнета, который еле мог пролепетать:

— Неужели это правда?

— Убедись сам.

Американец взял рукоятку; она без всякого сопротивления повернулась вправо и влево, как это бывает с колесами механизма, которые не соединены между собою. С отчаянием выпустил он ее из рук, и бессильные слезы заструились по его лицу.