В трущобах Индии
Культура и общество / Культура Индии в рассказах / В трущобах Индии
Страница 262

Затем с мрачным видом, думая, что его понимают одни только его товарищи, прибавил:

— Еще один браматма, который нуждается в покое!

Браматмы никогда не получали увольнения, они отдыхали только в могиле. Слова эти были сказаны древним из Трех, чтобы оскорбить гордость Арджуны; браматмы знали слишком много тайн общества, чтобы им позволяли вернуться к частной жизни. Последние слова Адитии были ударом хлыста для браматмы, и он страшно побледнел. Несмотря на это, он три раза преклонился перед тем, кто нанес смертельное оскорбление его тщеславию, и вышел, бросив на него украдкой взгляд такой ненависти, который ясно указывал, что человек этот не остановится теперь перед самой жестокой местью.

Опустив за собою тяжелую кашемировую портьеру, закрывавшую вход в зал заседания, он прошептал еле слышно про себя, ибо даже стены этого странного здания могли услышать его слова:

— О! Я докажу тебе, что гром иногда умеет сам выбирать голову, которую он хочет поразить!

И с горящим от волнения лицом, обуреваемый невыразимым бешенством, бросился он вон из дворца Омра. Он повернул уже к развалинам, собираясь идти к себе домой, когда заметил, что его факир, Утсара, не следует за ним. Он остановился и громко свистнул… Спустя несколько минут шум и треск кустарников показал ему, что его услышали:

— Это ты, Утсара? — спросил он.

— Да, господин! — отвечал факир.

Факир этот всегда служил Арджуне. С тех пор, как браматма был возведен в достоинство, мало завидное для человека честолюбивого, — лет пять тому назад, — он сам избрал себе этого факира среди послушников, которых общество держало в «аргхаре» Тривандерма. Человек этот, с которым он всегда хорошо обращался, любил его и был ему безгранично предан, а так как он самым бесспорным образом доказал это во многих весьма важных случаях, то Арджуна, забыв всякую осторожность под влиянием только что полученного им смертельного оскорбления, решил открыть ему задуманный им план мести.

— Утсара, — сказал браматма, — могу я рассчитывать на твою преданность?

— До самой смерти, господин, — отвечал последний.

— И даже если бы я захотел отомстить врагу, который вот уже несколько времени осыпает меня оскорблениями и унижает меня?

— Скажи слово, господин, и завтра же этого человека не будет.

— Кто бы он ни был?

— Будь это даже самый древний из Трех, — отвечал факир.

Он произнес эти слова так тихо, что они как легкий шорох дошли до браматмы; несмотря на это, последний невольно вздрогнул.

— Тише! — сказал он. — Есть имена, которые никогда не должны срываться с твоего языка… Если тебя слышали… Видишь ты едва заметный беловатый свет, окаймляющий горизонт на востоке? Это предвестник дня… Ну так знай: мы не увидим восхода солнца…

— Знаю, господин! Каждый куст кругом дворца…

Он не докончил своей фразы и, выхватив кинжал, одним прыжком очутился в чаще кустов, росших в нескольких шагах оттуда.

Пронзительный крик огласил воздух… Послышалось падение тела на землю

— и в ту же минуту Арджуна услышал Утсару, говорившего ему вполголоса:

— Скорее, за мной! Негодяй успел крикнуть… через десять, двадцать минут все сбегутся сюда.

Браматма поспешно повиновался: Утсара с телом своей жертвы на спине бежал так легко впереди него, словно не нес с собой никакой тяжести. Он делал множество поворотов, стараясь запутать свои следы, и с необыкновенной быстротой находил дорогу среди целой кучи развалин, где спутник его не мог бы пройти даже днем.

Страницы: 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268