Река БоговКультура и общество / Культура Индии в рассказах / Река БоговСтраница 122
Рядом с бумажкой с адресом девушка кладет талон на аренду автомобиля. «Мерседеса», большого, черного, четырехлитрового «мерседеса»‑внедорожника, такого, на которых ездят раджи…
– Если тебе не нужно ничего из предложенного, то, как мне кажется, я могу прямо сейчас пойти и помолиться за твою мокшу.
Прийя подхватывает сумку, соскальзывает со скамейки, презрительно отталкивает плечом Йогендру и широкими шагами идет по картонному «тротуару», отчего ее роскошные бедра ритмично и искушающе покачиваются.
Йогендра смотрит на Шива. Именно тем взглядом мудрого ребенка, от которого у Шива постоянно возникает желание расколотить ему череп об оловянный прилавок и раз мазать мозги.
– Ты все никак не закончишь? – Он выхватывает из рук у Йогендры чашку с чаем и выливает ее содержимое на землю. – Все, хватит. Нам сейчас предстоят дела посерьезней.
Йогендра уходит в обычное для него обиженное молчание. Умом он настоящий брахман. И не впервые Шив задается вопросом, а не сын ли он и наследник богатого папаши, какого‑нибудь главаря разбойничьей шайки, выброшенный из лимузина под неоновыми огнями Каши, чтобы мальчишка на собственной шкуре узнал, что такое настоящий мир? Выжил. И преуспел…
– Так ты идешь? – орет он на Йогендру.
Это дитя уже успело найти себе немного паана пожевать.
Вечером снова приходит Лейла, чтобы помочь матери приготовить пури с цветной капустой. Они хотят порадовать Шива любимым лакомством, но от запаха горячего топленого буйволиного масла в тесном и темном помещении у того начинается зуд, чуть ли не судороги. Сестра и мать Шива сидят на корточках у маленькой газовой плиты. Йогендра усаживается рядом с ними, помогает выкладывать готовые пури на мятый кусок газеты. Шив наблюдает за парнем. И для него самого это тоже когда‑то было наполнено особым смыслом. Очаг, огонь, хлеб, бумага…
Он смотрит на Лейлу, которая придает пури форму маленьких овалов и бросает их в густой жир.
Сестра произносит в пустоту, как бы ни к кому непосредственно не обращаясь:
– Я собираюсь сменить имя. На Марту. Марта – библейское имя. Лейла же происходит от Леелавати, языческой богини, которая на самом деле одна из демонов‑прислужников сатаны в аду. А вы знаете, что такое ад? – Она выкладывает пури с цветной капустой в специальный ковшик. – Ад – это огонь, который никогда не угасает, громадный темный зал, подобный храму, только гораздо больше любого храма, потому что он должен вместить всех людей, которые так и не познали Господа Иисуса Христа. Стены и колонны в том зале – десятки километров высотой, и от них исходит горячее желтое свечение, и сам воздух там подобен пламени. Я сказала – стены, но на самом деле для ада нет ничего внешнего, только твердый камень, простирающийся до бесконечности во всех направлениях, а ад вырублен внутри него. И даже если вы смогли бы сбежать оттуда, что невозможно, потому что вы прикованы к камню цепями, то все равно вам некуда было бы уйти. Все пространство заполнено миллиардами и миллиардами людей, скованных в узлы, которые висят один над другим. Тысяча таких связок вниз, тысяча в ширину и тысяча вверх. По миллиарду людей в каждой связке и тысячи, тысячи таких связок. Те, кто находится посередине, ничего не видят, но очень хорошо слышат друг друга – бесконечный стон муки. Единственный звук, который можно услышать в аду, – страшный, никогда не прекращающийся стон и вой всех миллиардов скованных цепями людей, что горят, но никогда не сгорают. Вот в чем весь ужас – гореть в адском пламени и никогда не сгореть.