Индия

– Где ты пропадала, Индия? Я не знала, что мне делать. Я исколесила все вокруг, кружила, тебя высматривала. Потом позвонила твоему папе. Он сейчас едет с работы домой.

– Но маме ты ведь не звонила, правда?

– Еще нет. Я все думала, может, мне следует позвонить в полицию. Я была уверена, что ты заблудилась.

– Это ты заблудилась, – стояла я на своем, глядя ей прямо в глаза.

Она так много плакала, что у нее глаза стали розовые, как у кролика. Неужели она так переживала из‑за меня?

– Что ты хочешь сказать? – спросила она растерянно.

– Я была там же, где всегда. Ты меня за дурочку держишь, Ванда? Мне же подарили часы. Я ждала тебя пятнадцать минут.

– Пожалуйста, не говори своему отцу! – взмолилась Ванда.

Да она ни секунды не думала обо мне! Просто боялась, что ей попадет и она может даже потерять работу.

– Значит, это правда, ведь так? – сказала я.

– Ну, может, я минут на пять опоздала – но никак не больше, я уверена. Я проспала. И не в постели была, а сидела на кухне и вдруг задремала. А миссис Уинслоу там меня и оставила, не разбудила. Ну, подумай, можно ли быть такой злюкой! Она ведь не любит меня. Никто меня не любит.

Ванда опять заплакала. Мне стало ее жалко. Я обняла ее и сказала:

– Не реви, Ванда. Все в порядке. Видишь, я же люблю тебя.

– Твоя мама меня терпеть не может. Вчера вечером она наговорила мне ужасные вещи. Она считает, что я совсем бесполезная…

– Она и меня считает бесполезной, она про всех так думает. Не обращай внимания. Вот папа, он же любит тебя.

– Любит? Действительно любит? Он так и сказал?

Вскинув голову, Ванда уставилась на меня из‑под своих длинных черных волос; слезы все еще струились по ее щекам. Я почувствовала себя оскорбленной. На то, что я люблю ее, она даже не обратила внимания.

Я разомкнула руки.

– О, я не знаю. Может, он и не сказал ничего такого, но, конечно, ты ему нравишься. – Она так бурно обрадовалась, что я не могла не добавить язвительно: – Ему нравились все наши помощницы.

Она опять поникла.