Индия

Он поднял руку, думая, что очки на голове. Их там, конечно, не было, и он беспомощно искал, как будто не мог решить этот вопрос, пока не найдет их. К счастью, очки лежали у него на письменном столе, и я быстро принесла их ему.

– Это сестра Полли, и это будет выражением уважения и сочувствия.

– Я надеюсь, это не означает, что она захочет нас покинуть?

– Покинуть нас! – У меня не возникало таких мыслей. – Конечно, не захочет.

– Она может остаться жить со своей сестрой.

– О нет, – воскликнула я. – Но я думаю, что должна поехать на эти похороны.

– Они могут быть ужасными. Простые люди придают им большое значение… тратя больше денег, чем могут себе позволить.

– Я хочу поехать, папа. Мне хочется увидеть ее сестру. Она всегда рассказывает о ней.

Он кивнул.

– Ну что ж, тогда тебе следует поехать.

– Мы пробудем там несколько дней.

– Я надеюсь, что все будет хорошо. Полли будет с тобой.

Полли была довольна, что я еду с ней. Она сказала, что Эфф это будет приятно.

Я приняла участие в похоронном обряде и нашла его очень поучительным.

Меня поразили размеры дома Эфф. Он смотрел на общинные земли, окруженные четырехэтажными домами, стоявшими как часовые.

– Эфф всегда любила зелень, – сказала мне Полли. – И здесь все это есть. Кусочек сельской местности и стук копыт, чтобы чувствовать, что она не в дебрях.

– Это то, что ты называешь лучшим из двух миров, – заметила я.

– Что же, я не хочу с этим спорить, – согласилась она.

Эфф была примерно на четыре года старше Полли, но выглядела еще старше. Когда я это заметила, Полли ответила:

– Это все жизнь, которую она вела.

Она не упомянула «его», поскольку он умер, и я поняла, что когда люди умирают, их грехи забываются и остается только уважение; но я знала, что жизнь с «ним» состарила Эфф на несколько лет. Я была удивлена, потому что она не производила впечатления женщины, которую даже «он» мог бы легко запугать. Она была во многом похожа на Полли: тот же трезвый взгляд на жизнь и та же уверенность, что никто ее не перехитрит, даже если кто‑то попытается это сделать. Во время моего короткого пребывания я поняла, что так же думают и другие. Это было характерно для кокни и несомненно является порождением лондонских улиц.

Этот визит стал для меня большим откровением. Я попала в другой мир, который взволновал меня. Полли была его частью, и я хотела узнать о нем побольше.

Вначале Эфф из‑за меня немного нервничала. Она за все извинялась.

– Уверена, что это не то, к чему вы привыкли. Но Полли успокоила ее:

– Эфф, не беспокойся о Друзилле. Мы с ней быстро и легко подружились, не так ли?

Я уверила Эфф, что это так и есть.

Полли и Эфф часто начинали смеяться и тут же вспоминали, что «он» лежит в передней гостиной, выставленный для торжественного прощания.

– Он прекрасно выглядит, – сказала Эфф. – Миссис Грин пришла и убрала покойного, она хорошо сделала свое дело.

Мы сидели на кухне и разговаривали о «нем». Я не узнавала в «нем» бывшее чудовище; я собиралась напомнить об этом Полли, но при первой же попытке она слегка толкнула меня под столом, вовремя напомнив об уважении, которое следует оказывать мертвым.

Меня поселили в одной комнате с Полли. В ту первую ночь мы лежали в постелях и разговаривали о похоронах и о «его» болезни, которую «он» тщательно скрывал, пока Господь внезапно не призвал «его». Мне было спокойно в этом странном доме рядом с Полли. Внизу в гостиной лежал покойник.

Великий день наступил. Теперь я смутно помню тех торжественных служащих похоронного бюро в их цилиндрах и черных костюмах, лошадей с плюмажами, «настоящий дубовый с настоящей латунной гарнитурой», как гордо объяснила Эфф, гроб.

Он был завален цветами. Эфф торжественно провозгласила: