Индия

Она посмотрела на меня трагическими глазами.

– Это повлекло за собой то, что делает все случившееся таким глупым… бессмысленным. – Слезы заструились у нее по щекам. – Тяжело думать, что я смогла сделать такое.

– Не надо говорить об этом, если не можете, – постаралась успокоить ее я.

Она покачала головой.

– Мне лучше рассказать. Иногда я думаю, что сплю и все это ужасный ночной кошмар. Что я делаю в этом месте? Если бы я только могла уйти… если бы только…

– Так говорят многие.

– Я не перенесу, если он узнает. Это убьет его. Это будет конец нашим отношениям.

– Не лучше ли сказать ему обо всем? Что, если он узнает?

– Он не узнает никогда. – Она неожиданно посуровела. – Я скорее убью себя.

– Этот ребенок…

– Это произошло самым глупым образом. Я не знала мужчину. Мне дали слишком много выпить. Я к этому не привыкла. Я рассказывала ему о Джеке – о моем муже – и он сказал, что его тоже зовут Джек. Я не знаю, что произошло. Он куда‑то повел меня. Я проснулась на следующее утро рядом с ним. Я чуть не умерла. Затем оделась… и выбежала. Я пыталась все выкинуть из головы, не вспоминать эту ночь. Мне хотелось притвориться, что этого не было. И когда я обнаружила, что забеременела, то захотела умереть.

Я положила свою руку на ее. Она дрожала.

– Почему вы ему не хотите сказать? Он бы понял вас. Вы так сильно любите друг друга. Он, наверное, простил бы вас.

– Я никогда не смогу посмотреть ему в глаза. Понимаете… это было так идеально… и теперь…

– Вы хотели ребенка.

– Его ребенка, – уточнила она.

– Это ваш ребенок.

– Я возненавижу его. Он всегда будет укором.

– Вы не виновны. Вам дали слишком много выпить. Вы к этому не привыкли, и такое случилось. Я уверена, что, если ваш муж действительно любит вас, он должен понять, – пыталась успокоить я ее.

– Нет. Он не сможет. Мы были всем друг для друга.

– А что с ребенком?

– Я найду кого‑нибудь, кто усыновит его.

– Бедный малыш, – сказала я. – Он никогда не будет знать своей матери.

– Вы слишком молоды, чтобы понять то, что было между Джеком и мной. Никакой ребенок не может для меня значить больше, чем он… даже его. Я все обдумала. Я поступлю таким образом.

– Но это сделает вас очень несчастной.

– Я больше не надеюсь вновь когда‑нибудь быть счастливой, – заметила Мириам.

– Вы должны попытаться, я уверена. Вы лишь на короткий момент потеряли контроль над собой. Вы же не завели себе любовника.

– Это выглядит именно так.

– Да, если вы не скажете ему, – пыталась убедить ее я.

– Он никогда не поймет.

– Почему вы не попробуете? Этот бедный малыш… рожденный против желания. Это самая ужасная из всех трагедий.

– Я знаю. Мой грех тяжким грузом лежит на мне. Думаю, что буду нести его всю жизнь.

– Пожалуйста, не говорите так.

– Если Джек обо всем узнает, это разобьет его сердце, и между нами все изменится. Он никогда не будет мне доверять. Он страстный и ревнивый, и он так сильно хотел ребенка… и знать, что другой мужчина дал мне то, что он не смог… Я знаю Джека. А вы нет. Вы слишком молоды, чтобы понимать такие вещи.

И так она разговаривала со мной, вновь и вновь перебирая свои проблемы. Я пыталась ей что‑то посоветовать, но, как она сказала, я была слишком молода, чтобы понять.

Я очень много размышляла об этих детях, которым довелось родиться в клинике тети Эмили, – нежеланных детях – и думала о своих родителях, которые планировали мое обучение, когда еще только ждали меня; я думала о леди Харриет, которая долго упрекала Всевышнего за то, что он отказывал ей в наследнике, и которая, когда ее молитвы были услышаны, на радостях так избаловала своих детей, что Лавиния совершила такой поступок.