Индия

– Она бы ужаснулась, но наверняка сделала бы то, что следует.

– Я никогда не расскажу ей.

– Твой брат видел Флер.

– Что?

– Я поехала в Лондон, и он был в поезде. Он увидел, где я остановилась. Однажды он пришел, когда я вывезла Флер в коляске.

Она побледнела.

– Он подозревает, – сказала я. – Я хочу, чтобы ты сказала ему правду, потому что он подозревает, что ребенок мой.

Она попыталась скрыть облегчение, выражение которого промелькнуло на ее лице. Я продолжала:

– Ты должна ему сказать. Он не должен знать полуправду.

– Ты не сказала ему?

– Конечно, нет. Но я не собираюсь переносить его намеки и думаю, что ты должна сразу же рассказать ему все, как было.

– Я просто не могу довериться ему.

– Почему? Я не думаю, что он вел такой невинный образ жизни.

– У мужчин это в порядке вещей. Это девушки должны оставаться чистыми.

– По‑видимому, есть такие, кто не остается. Я не думаю, что ты единственная, кто не отказывал себе в добрачных приключениях.

– О, Друзилла, я так надеюсь на тебя.

– Слишком сильно. Я не хочу подвергаться оскорблениям твоего брата.

– Он не собирался оскорблять тебя.

– Он уже оскорбил, и я хочу, чтобы он узнал правду.

– Я… я об этом подумаю.

– Если ты ему не скажешь, мне придется сделать это самой.

– О, Друзилла… сначала Джанин, а теперь ты…

– Это совсем не то же самое. Я тебя не шантажирую. Я прошу тебя только сказать правду.

– Дай мне время. Дай мне только время. О, Друзилла, ты всегда была моим самым лучшим другом. Пообещай, что ты ничего не расскажешь… пока.

– Я не сделаю ничего, не предупредив тебя, но я не хочу, чтобы твой брат намекал… на подобные вещи.

– Как ты позволила ему узнать, где ребенок?

– Я сказала тебе… он последовал за мной.

– Но почему он последовал за тобой? Это могло быть только в том случае, если он подозревал что‑то подобное. В противном случае…

– Я не отношусь к тому типу девушек, за которыми идут мужчины? – закончила за нее я. – Конечно, мною никто не может заинтересоваться.

– Ладно… – начала она.

– Не думай, что сможешь увильнуть от правды, – сказала я. – Знаю, что я не так красива, как ты.

– Так вот, этот мистер Брейди. Мама считает его самым подходящим для тебя.

– Поблагодари ее за заботу, – сказала я.

– Она любит, чтобы вокруг все было благополучно устроено.

– Я уверена в этом, но не собираюсь благодарить за разрешение своих проблем.

– О… посмотри, кто идет.

К нам приближался Дугал.

– Мама пригласила его, – продолжала Лавиния. – Знаешь, он теперь граф. Мама настояла, чтобы он приехал и пожил у нас.

Мне было приятно его видеть. Моя дружба с ним была такой чистой и обещающей. Его внимание ко мне восстанавливало мою веру в себя.

– О… Друзилла… Лавиния, – улыбался он нам. Лавиния стояла немного в стороне. Слабый ветерок растрепал ее завитки, и она подняла руку к волосам, зеленый материал ее свободного, в греческом стиле платья струился вокруг нее, облегая фигуру.

Дугал не мог отвести от нее глаз. Я увидела в них огонь и вспомнила, что он обожал красивые вещи.

Он выглядел слегка удивленным, как будто увидел что‑то впервые. Это была новая Лавиния в своем нарочито простом платье, с развевающимися кудрями и тигриными глазами.

В тот момент я поняла, что он влюбился в нее или на грани этого.

Прошло мгновение. Он улыбался мне своей нежной улыбкой, спрашивая, как отец, говоря, что, если можно, он вскоре придет навестить нас.

Я ответила, что мой отец будет очень рад.

– Я обнаружил две новые книги о Завоевании[18], – продолжал он. – Я должен их принести.

Я все больше думала о завоевании Лавинии, а не норманнов.

Я не пошла с ними в Дом, извинившись:

– Так много надо сделать в пасторском доме.